О верности крыс. Роман в портретах - Мария Капшина

– Сын пепла! – это он уже сказал. И сквозь бледность на смуглом лице со всей отчётливостью проступило, что сперва он сказал, а потом уже понял, какое оскорбление.

Хриссэ с удовольствием потянулся, встал, бросил одеяло на кровать и чуть наклонил голову, по-птичьи, искоса глядя на илирца.

– Зря ты лицом просветлился, как Орект перед колесованием. За слова я не убиваю.

– Только просто так? – вскинул «просветлённое» лицо мальчишка.

– Зачем же просто так? – ухмыльнулся Хриссэ. – Или для удовольствия, или для дела. Пойдём уже.

Он повернулся спиной и вышел. Илирец догнал его на ступеньках вниз, где располагался главный зал кабака, в соответствии с его «подземным» названием. По случаю раннего времени зал был пуст, только у самой лестницы сидел перед камином хозяин, а на шкуре между его креслом и огнём – щеголяла толстой золотой косой девчонка лет шестнадцати, в которой илирцу почудилось какое-то неуловимое сходство с «серой тварью».

– …ты взял, что именно игрушка12? – беспечно спрашивала девчонка. – Мало ли, кого там Хриссэ вздумал устроить на ночлег?

Лысый хозяин «Лисьей норы» тихо усмехнулся в усы.

– Будто ты Хриссэ не знаешь, дочка. Или я ослеп и отупел под старость. Я сперва подумал, правда, что кто-то из ваших: ухватки самые подходящие. Но больше похоже, что этот умник опять игрушку себе прикупил. К тому же, илирца.

Девчонка рассмеялась, а илирец чуть не кинулся вниз с кулаками. Да и кинулся бы, если б Хриссэ не перехватил его левую руку так, что она чуть не выскочила из плеча.

– Доброго утра, – весело объявил Хриссэ, шагая к ним. – Клойт, завтрака у тебя не найдётся?

– Найдётся, – Клойт кивнул и встал. – Подождите немного.

– В кои-то веки я одобряю твой вкус, – задумчиво сказала Кошка, разглядывая илирца.

– А я не одобряю, – огрызнулся тот. Хриссэ хмыкнул и отпустил его руку.

– Он будет при мне, – серьёзно сказал Хриссэ.

– Да пошёл ты, – почти ровно сказал илирец, поводя злосчастной конечностью.

– Килре-насмешник! – протянула Кошка, разглядывая его. В отличие от илирца, она знала, что слова «при мне» среди кхади означают помощь и защиту, а может, Хриссэ и в кхади его хочет протащить через месяц-другой. – Чем он так отличился? Хотя то, что ещё огрызается, уже редкая доблесть!

Илирец набычился, но девчонка говорила безо всякой насмешки.

– Да я и не зверствовал, – отмахнулся Хриссэ. – Так, пару приёмов повторил… Очень уж удивился, когда он чуть не вырвался. Он об меня табурет сломал, – доверительно сказал Хриссэ вернувшемуся Клойту и расхохотался на пару с Кошкой. Илирец медленно наливался краской, как железо в горне. Клойт молча поставил на стол блюдо с пирожками и кувшин и сел, не вмешиваясь в разговор, но слушая с видимым удовольствием.

– Где ты его нашёл? – спросила Кошка, начиная жевать. Хриссэ последовал её примеру, потом ответил:

– В «Бесенятах», он там был танцор, жонглёр и Тиарсе знает кто ещё для любителей илирских игрушек.

– Прекрати! – мальчишка не выдержал, вскочил, сжимая кулаки и не зная только, на кого кинуться в первую очередь. – Не смей так говорить!

– Скажи спасибо, что я не стал так делать, – посоветовал Хриссэ, не отрываясь от еды. Илирец раскрывал и закрывал рот, но так и не сумел ничего сказал. Постоял ещё немного, чувствуя себя всё более глупо, сел.

Потом они молчали, пока Кошка не поблагодарила за завтрак, Хриссэ заплатил за убитый табурет и все трое вышли. Дорога илирцу не понравилась. Кошка и Хриссэ шли позади, иногда командуя свернуть, и между собой переговаривались тихо. Мальчишка, впрочем, слышал всё отлично: они не очень таились, а слух у илирца всегда был исключительный. Большую часть разговора понять всё равно не получилось, подслушивай или не подслушивай. К чему можно отнести новость о том, что безухие зарвались и надо бы с ними разобраться?

– К углежогам сворачивай! – сказала Кошка.

Или заявление, что коричневые звереют и вчера перед закатом вломились в «Маэтишеной» искать заговорщиков? То есть, тут всё понятно, но какие могут быть заговорщики в «Маэтишеной»? Туда же одни любители элитного чая ходят! И как это всё может быть связано с тем, что Тень уже полностью подготовил план, но Кхад говорит, что ещё не время?

– Увидишь, они ещё ворота повадятся запирать чуть не до заката, – хмыкнул Хриссэ. А Веройге закроют вовсе.

– И как тогда?..

– Как теперь, так и тогда. Кавалер-то будет из благородных. А танец с пьяным героем мы уже репетировали, ты разве не видела?

– Не. Но мне Лорд рассказывал, так что заранее предвкушаю. Надо будет спрятаться где-то неподалёку: посмотреть.

Илирец тряхнул головой. Со своей жизнью непонятно что происходит – самое время заморачиваться о чужих тайнах.

За время, пока они шли в Собачницу, илирец успел услышать ещё массу интересного. Например, что угадал верно: Хриссэ действительно знает о том, как убивать тьё. Очень обнадёживает. Не бог весть какой секрет, конечно, но кто ему рассказал?

Улочка, пропахшая дымом и старой золой, вильнула в последний раз и вынырнула на пустырь из-под арки с серой в мокрых разводах штукатуркой.

– А чего ты от него хочешь-то? – спросила Кошка, вальяжно усаживаясь на старое сухое бревно в мокрой траве.

– Проверить: вдруг пригодится, – Хриссэ пожал плечами, садясь рядом. – Всё-таки, чуть меня не прибил…

Кошка рассмеялась. Илирец в очередной раз вскипел.

– Что ж ты такой нервный? – весело спросил Хриссэ, заметив сжавшиеся кулаки. – Я тебя хвалю, между прочим. Думаешь, меня так легко прибить? Я что думаю, – он повернулся к девчонке, – Кошка, ты попробуй отрезать ему ухо, а я посмотрю. Если у тебя не получится – предъявим Кхад кандидата.

– Псих! – снова рассмеялась Кошка, щурясь на Хриссэ против солнца. – Но идея здравая.

Она встала, вынимая нож и поворачиваясь к солнцу боком. Илирец переводил взгляд с неё на Хриссэ и обратно. Особенного понимания на его лице не рисовалось.

– Держи! – Хриссэ протянул ему свой нож – рукоятью вперёд. Илирец медленно подошёл, взял.

– Это я с ней должен драться?..

Кошка кокетливо подмигнула.

– А если не хочу? – он повернулся лицом к девчонке и пару раз разрезал воздух ножом на пробу.

– Дело твоё. Не хочешь – прирежем по-быстрому и гулять пойдём, – деловито сказала Кошка.

– Зачем – по-быстрому? – не согласился Хриссэ. – У меня времени много…

И улыбнулся илирцу этак доверительно.

Видно было, что мальчишка растерян, что ещё больше он зол и что держит себя в руках, несмотря на это. Кошка ждала, он медлил тоже, но в конечном итоге ударил первым. Кошка легко увернулась, но не расслабилась: рекомендация Хриссэ дорогого стоила. Мальчишка ударил ещё: прямо, без затей, но так быстро, что Кошка едва успела отскочить. И снова не стала атаковать, нервируя илирца. Он явно увидел, что противник не из простых, но не мог понять, насколько. Переступил и чуть-чуть отвёл руку с ножом в сторону, приоткрылся, ровно настолько, чтобы умелый человек получил шанс. Кошка охотно «купилась»: поглядеть, как илирец перетечёт на шаг и попробует перехватить её руку. Не сумел, Кошка отступила, и Хриссэ сказал «хватит».

Встал, повёл плечами.

– Ну как? – спросил Кошку.

– По-моему, молодец, – весело сказала она. – Да я и не сомневалась: ты его так расхваливал…

– Так вот что у имперцев называется похвалой, – буркнул илирец, возвращая нож. В какой-то момент он так сверкнул глазами, что стало ясно, как ему хотелось вернуть этот нож лезвием, а не в ладонь рукоятью.

– Он по-другому не умеет, – пояснила Кошка. – Идём, Хрисс, предъявим твою находку!

– Как тебя звать, находка? – спросил тот. Илирец помедлил.

– Нар Кьё.

«Трепещи, Кошка! Илирский дворянин позволил звать его малым именем!» Фраза была бы очень эффектна, а потому просилась наружу со страшной силой. Но Хриссэ рассудил, что этот козырь лучше пока придержать. Это в самом начале знакомства пыльник ещё сомневался, но то, как илирец обращался с ножом, выдавало дворянина и фехтовальщика, а не уличного бойца. Конечно, чего-то он нахватался в подворотнях чужой столицы, но в основе была классическая илирская школа воды. Мэтр Ошта будет счастлив.

– Куда мы идём, и что вообще происходит? – спросил Нар Кьё, отводя рукой пучок камыша, пробившийся в щель между досок мостика. Хриссэ позади него молчал, и отвечать пришлось идущей впереди Кошке.

– Покажем тебя Кхад, порекомендуем, она присмотрится пару дней, а потом, скорее всего, примет.

– Кто примет? Куда примет?

Кошка переглянулась с Хриссэ и оба расхохотались.

– Мы – кхади, – сказала, наконец, девчонка. – А она – наполовину Вечная.

– Это кто говорит? – удивился Хриссэ.

– Теотта. Не слышал ещё?